Оставь её небу - Страница 107

107

— Куда ты дел труп?

— Похоронил в лесу.

— Помнишь место?

— Стояла ночь, лил дождь. Но при большом желании найти можно. Там стоял указатель в сторону обояньской больницы. От него десять шагов в глубь леса. Я хочу показать это место родным, чтобы его перезахоронили. По-людски.

— Он был сторожевым псом, а не человеком. Яма в лесу — то самое место, где должны гнить его кости. Ты мне покажешь его могилу.

— Зачем она вам?

— Я коллекционирую головы. Наши боссы наивны. Они научились только подражать другим, так же как и политики. Скоро свой родной язык забудут. А кто изменник, им невдомек. Прав тот, кто врет убедительно. Вот и Дэнди с Карловым сдохли ни за что. Их легко опорочить, когда точно знаешь — эти ребята уже не имеют возможности оправдаться.

— А вы тот самый человек, который их подставил?

— Слишком круто берешь, дружок. Во всем виноват сын нашего босса. Я встретил его в приемной господина Краснянского. Глупо. Непредвиденная встреча. Я не мог позволить, чтобы он рассказал об этом отцу. У меня не оставалось выбора.

— И Дэнди погиб ни за что?

— Боюсь, у Карлова имелись свои мотивы. Но сам Карлов мог выжить, если бы не увлекался охотой. Он — фанатик, а таких не жалко. Убийство — тот же наркотик. Стоит раз испить крови, и тебя постоянно мучает жажда.

— И чего вы хотите добиться?

— Все очень просто. В холодильнике стоит корзина с одной головой. Мне нужна вторая. Что касается тебя, то, может статься, я возьму тебя в качестве свидетеля последней битвы, при которой ты присутствовал.

— Ну а если я добавлю к своей истории, что некий Валет мечтает стать королем. Прямо-таки шекспировская хроника. Герцог Глостер шагал по трупам и стал Ричардом III.

— А ты смышленый паренек. Может быть, ты хочешь разделить участь Дэнди и устроиться рядом в лесочке?

— Вам никто не дозволит надругаться над могилой.

— Очень громкое заявление.

Валет глухо засмеялся, словно филин в ночном лесу.

Машина давно покинула станицу и, промахнув немалое расстояние, въехала в холмистый городок с булыжными мостовыми и белыми домиками с черепичными красными крышами.

Улицы казались вымершими. Похоже, все население попряталось от жары. Антон сидел тихо, притаившись. Когда машина въехала на холм, город предстал во всей своей красе. Зелень садов, белизна жилищ и яркие пятна крыш. Картину завершала огромная колокольня, возвышающаяся к небесам, с золотым куполом и крестом, задевающим облака. Юноша вспомнил рассказ дядьки Андрея, как тот повернулся лицом к людям, оставив дела природы вершить Всевышнему. Антон напрягся. Почему же он должен потакать злу? В нем вспыхнул внутренний протест, чувство, которое он испытал, увидев тела своих младших брательников. Теперь он оказался в плену у отщепенца с грязными руками и черными мыслями.

Антон резко сорвался с места и вцепившись в руль, направил машину к обочине. Валет не успел среагировать, лицо загородила спина мальчишки, и он ничего не видел. «Волга» на полной скорости вскочила на бордюрный камень и влетела в двери почтового отделения, заклинив собой выход. Передние дверцы вмялись вовнутрь, а крылья снесло, будто сбрило бритвой. Антон перевалился на заднее сиденье, открыл дверцу и выскочил. Валет ударился грудью о рулевое колесо и не сразу пришел в себя.

У дверей почты столпились люди, которые оказались блокированными. Вытолкнуть пробку своими силами не представлялось возможным. Кто-то попытался взобраться на капот и перелезть через крышу. Валет выбил ногой потрескавшееся лобовое стекло и вылез из машины через образовавшуюся брешь. Через несколько секунд он стоял на мостовой и наблюдал за убегающим мальчишкой. У Валета была хорошая физическая подготовка, и его не смущала больная нога. Когда он видел цель, то достигал ее, выкладывая все силы. Гонка началась.

Пятнадцатью минутами раньше в городок въехал милицейский «москвич» с белгородскими номерами. С этой колымагой пришлось повозиться, она не приспособлена для дальних поездок. Колесников не унывал. Какая-никакая, а машина, да еще шофер в придачу, а главное, что он знал, куда едет, а не тыкал пальцем в небо.

— Интересный вы человек, — качал головой шофер. — Если вы убеждены, что мальчишка не виноват в убийстве, то зачем его преследовать?

— Я не знаю, приятель. Хочу вернуть его домой. С его невезением он обязательно влипнет в какую-нибудь историю, и опять всех собак на него повесят.

— Он и так не выпутается. Вы опоздали.

— Нет на нем ничего. То, что он сопровождал психически нездоровую девчонку, у которой руки по локоть в крови, не значит, что он был свидетелем событий, соучастником или вообще знал о ее делах. Ты понимаешь, парню патологически не везет. Я проследил его судьбу и понял, что ему нужна поддержка близкого человека. Он совсем один. Есть такая категория людей, которая не может жить без присмотра. Моего сына забрали в армию и на второй день убили в Чечне. А почему? Война? Нет. Он еще не научился жить без опеки, материнской опеки, которая, как наседка, прикрывала его от каменного дождя. Они же цыплята еще.

— Извини, старик. Я не знал.

— Дело не в этом. Это меня Бог наказывает. Я же ушел из семьи восемь лет назад. Сволочную жизнь прожил. Как во сне, все кругом через какую-то пелену видел, а как уехал с вокзала, будто родился заново. Смотри, какая жизнь вокруг, какие сказочные города, люди с нормальными лицами. Улыбаются. А я, кроме пьяных рож и вокзального отребья, ничего вокруг не видел.

Толстокожий, вонючий крохобор, в могилу пора, а я в зеркале себя увидел. Сыч сычом, и серые стены вокруг. Чуть не сдурел от одиночества. Три года назад привел одну шалаву с вокзала, так и живет у меня с тех пор. Привык.

107