Оставь её небу - Страница 46

— У Егора была машина?

— Странно. Документы на машину нашли. Вишневая «четверка». Он купил ее за день до отъезда на рынке в Люберцах. На его имя записана. Но откуда он мог столько денег взять? Сплошные загадки.

Таня разревелась и положила голову на плечо мужа. Тот пытался ее успокоить, но разве такое горе утешишь. Тут годы нужны.

Левин получил информацию, которая не могла остаться незамеченной. Тут было над чем подумать. Денег у Даши хватит на десять машин. Выехали из Москвы одновременно. Девчонка спрыгнула с поезда на сороковом километре. И главное. Откуда появилась эта шальная мысль? Машина. Вишневая машина стояла на переезде, так говорил проводник. На вишневой «четверке» приехал в кемпинг Егор. Загадочная девушка. Слишком много совпадений. Соседи по даче, небольшая разница в возрасте, а почему бы и нет? Встреча и смерть на одной трассе. Все совпадает. Но если поверить в то, что парня убила Даша, то почему не поверить в то, что она могла убить свою мать? Пусть по оговору, но это возможно. Не перегибал ли он палку? Слишком смелые и дерзкие поступки он вешает на пятнадцатилетнюю девчонку.

По коже адвоката пробежали мурашки. Впервые у него в голове промелькнула трезвая мысль: «А нужны ли ему чужие сокровища?» Но он не считал их чужими. И способна ли безмозглая со— плюшка сбить с толку опытного, умного адвоката с хорошим знанием человеческой психологии? Он достаточно силен и хитер, и нет сомнений в том, что он выиграет поединок.

Запустив двигатель «форда», он тронулся дальше, к югу, и не сомневался в правильности взятого им направления. Другие решения отметались сразу.

Глава III

1

Дежурный администратор, дама привлекательная и солидная, взглянула на крышку стола и увидела новенькую пятидесятидолларовую купюру. В голове мгновенно сработала счетная машинка, и она уже знала сумму в рублях, которую могут дать за зеленую бумажку. Затем дама подняла глаза и увидела миленькую мордашку с синими глазами. Совсем еще дитя, но где-то в глубине этих озер светился блудливый огонек. Гостиничного портье с двадцатилетним стажем трудно обмануть.

— Сожалею, милочка, но мы не принимаем валюту. И потом, я же, кажется, говорила, что мы не имеем права размешать граждан без документов.

Девушка всхлипнула, и в синих глазах блеснули слезы.

— Ну что же мне делать? На улице опасно. Вы это не хуже меня знаете. Паспорт у отца в пиджаке остался. Он наверняка вернется за мной. Поезд уехал из-под носа, а я испугалась прыгать на подножку. Мне только на одну ночь, а утром я уйду.

— Но я не могу тебя зарегистрировать, милая девочка.

Тон властной хозяйки стал мягче.

— Что же мне делать? На улице полно хулиганов. Мне страшно. Там холодно!

Слезы лились рекой.

— Ну хорошо. Я пойду на нарушение, но мне это выйдет боком. Сейчас что-нибудь придумаем.

С видом заговорщицы администраторша, увешанная золотыми побрякушками и густо заштукатуренная косметикой, осмотрелась по сторонам и подалась вперед.

Холл гостиницы, похожий на больничную кухню с пожелтевшей плиткой и уставленный скучающими креслами, обтянутыми серым дерматином, пустовал. Из живых существ можно было заметить дремавшего старика с красной повязкой на потрепанном рукаве. Его присутствие говорило о том, что в отеле имеется швейцар, а значит, у дверей есть замок или задвижка и так просто сюда не зайдешь. Дверь всегда закрывалась плотно, и железный язычок делал ее неприступной, а иначе зачем ставить на ворота охрану и кто будет давать ему на чай, если он не подчеркнет важность и необходимость своего присутствия.

Из дальнего угла огромного холла доносился шум. Сквозь открытую стеклянную дверь проглядывали столики и небольшая сцена, на которой бренчали музыканты.

— Зиночка, — говорила администраторша в телефонную трубку, положив огромный бюст на крышку стойки, — Зинуля, у тебя там комнатки не найдется? Тут одну очаровательную девчушку надо бы пристроить… До утра.

Положив трубку, расфуфыренная фея продолжала разыгрывать благородство.

— Иди, деточка, на третий этаж. Коридорную зовут Зина. Она тебя устроит. Только валюту ей не предлагай. Ста рублей хватит. Деньги можешь разменять у бармена,

Даша собралась забрать свой полтинник и поблагодарить фею-крестную, но купюра исчезла. Девушка ухмыльнулась и стерла с лица слезы.

Зал сотрясался от ударов по барабанам и непонятного воя, похожего на человеческий голос и искаженного отечественными усилителями и микрофонами до бычьего рева. Все тот же кафель, все те же колонны, старые театральные софиты с цветной пленкой разбрасывали яркие пятна на лица редких посетителей. В желтых лучах шумели гости с Кавказа, отплясывая что-то на круглой площадке. В синем свете купались четверо угрюмых мужиков, поглощая водку из фужеров, а красный фонарь, прострелив зал ядовитым светом до дальнего угла, падал на лицо странного меланхолика в темных очках и шляпе. Так или иначе, но прожекторов оказалось больше, чем публики.

Даша приблизилась к стойке и села на высокий табурет. Бармен мог претендовать на эту должность благодаря белой куртке и черной бабочке, в остальном он смахивал на лектора из общества «Знание». Длинный, сутуловатый, в крупных очках-линзах, он пододвинул свое изможденное тело к посетительнице и поржавевшим голосом заявил:

— Выпивка только по предъявлении паспорта.

— У вас здесь паспортный кризис? Вы рехнулись на этой почве. Шпиономания какая-то.

Даша достала из сумки целлофановый пакет, засунула туда руку и выудила бумажку в сто долларов.

— Разменяйте мне деньги и дайте кофе.